(1904 – 13.09.1943)

Родился в городе Люцин в Латвии в 1904 году. В городе Опочка Михаил окончил школу и там начал работать в типографии переплетчиком. Вскоре Свердлов вступил в ряды ВКП(б). В 1926 году его назначили заведующим отделом народного образования в Пскове, а в 1930 году перевели в Ленинград на должность заведующего отделом агитации и пропаганды Выборгского района. Совмещая учебу в Комвузе и работу по «партийной линии», Михаил Свердлов вскоре стал первым секретарем Красногвардейского райкома ВКП(б).

Затем Михаил Свердлов занялся преподавательской деятельностью, читал лекции по политэкономии в Первом Медицинском институте, где позже возглавил кафедру марксизма-ленинизма.

Михаил Абрамович Свердлов был арестован в ноябре 1938 года. Сын вспоминал: «Мне десять лет, 1938 год. Этот день в моей памяти остался ярким, как будто это было вчера — моего папу, красивого, умного, доброго, всеми любимого человека, уводят из дома поздно ночью четверо одетых в какую-то полувоенную форму…

Однажды папа пришел домой очень мрачный, растерянный, подавленный и сказал, что его сняли с работы и направили заведовать кафедрой марксизма-ленинизма в медицинский институт. Скорее всего, это было уже знаком надвигающейся беды. Сразу же в семье все изменилось, поселилось мрачное, томительное ожидание, прекратились встречи с друзьями, замолчал телефон. Родители долго что-то обсуждали, скрывая от меня разговоры.

Вечером 11 ноября 1938 года раздался телефонный звонок, который показался мне очень странным – на мои “алло, алло“ никто не отвечал. Папа побледнел и сказал маме: “Они проверяют, дома ли мы. Надо собираться”.

Оказалось, у него, как и почти у всех его друзей, на этот случай уже была приготовлена корзиночка со всем, что, им казалось, могло пригодиться.

Позвонили в дверь, в квартиру вошли четверо. Что-то сказали и стали проводить обыск. Все книги перетрясли, вытащили папки с репродукциями картин, которые папа собирал и часто показывал мне. Все бросали на пол.

Один записывал то, что ему говорили остальные. Мама плакала, отец отвечал на какие-то вопросы, я был перепуган, жался к маме.

Они закончили и велели папе одеваться. Папа надел кожаное пальто, бурки, выходной костюм. Как потом оказалось, все это у него сразу отняли и дали какую-то рвань».

Михаилу Абрамовичу Свердлову были вменены статьи 17-58-8-10-11. Основу приговора составила «организация подготовки убийства тов. Жданова и Сталина». Вместе со Свердловым по этому делу были арестованы еще восемь руководителей и главных специалистов различных заводов Ленинграда.

Сын вспоминает: «Я увидел отца последний раз в своей жизни через полгода после ареста. После вынесения приговора нам разрешили свидание. В течение всего этого срока мы не знали о нем ничего, но, к счастью, передачи для него принимали. По понятиям тех лет это означало, что он жив.

В это время сменилось руководство НКВД: вместо Ежова пришел Берия, при котором начались какие-то изменения – уменьшались сроки, пересматривались приговоры, кого-то выпускали. Маме даже удалось добиться, чтобы к отцу допустили адвоката, что раньше вообще было невозможно. С адвокатом были связаны большие надежды и не напрасно. Как я узнал только через 20 лет, приговор был пересмотрен. Вместо осуждения на 10 лет без права переписки и конфискации имущества за террористическую деятельность (участвовал в организации убийства Сталина и Кирова) был вынесен новый приговор — осуждение на пять лет за присутствие при антисоветских разговорах и рассказывании антисоветских анекдотов, о чем он не сообщал в соответствующие органы. Правда, оба приговора были по сути формальными, а реально в 34 года отец был обречен на смерть.

Благодаря адвокату, нам разрешили свидание в тюрьме, вот тогда я и увидел отца в последний раз. Около тюрьмы толпились сотни людей, вызывали по группам, по 20 человек. Большая, длинная комната, перегороженная двумя решетками, между которыми ходил тюремщик. Все стояли перед решеткой, а из дверей тюрьмы выводили заключенных, выстраивая их перед другой решеткой.

Все начали кричать, плакать, и заключенные, и посетители, услышать что-либо практически было невозможно. Отец был неузнаваем, похудевший, бледный, небритый, страшно уставший, в каком-то тряпье. В этом крике он пытался расспрашивать нас о нашей жизни. Несмотря на все, что пережил сам, он волновался за нас. Раздался звонок, и отца увели. После этого было всего одно его письмо, где он сообщал, что находится в лагере в городе Каргополь. Мама сразу же ответила, но больше мы никакой информации о нем не имели».

В 1985 году Борису Михайловичу Свердлову удалось посмотреть дело отца: «Досье было очень большое, допросы, ответы. Все было написано не папиной рукой, он только подписывал. Отец отрицал все обвинения, никакой группы не создавал, ни в какой антисоветской деятельности не участвовал.

Записывать ничего мне не разрешали. Пытался запомнить все, что я читал, но был настолько психологически потрясен, что в памяти осталось совсем немногое. Читал и поражался какой-то дикой придуманной истории, не имеющей никакого отношения к жизни моего честного, любимого отца.

На многих листах были ржавые пятна, похоже, мне казалось, что это пятна крови.

На первых допросах он все отрицал, а на последнем допросе отец признал все абсурдные обвинения».

В архивах УФСИН России по Архангельской области хранится дело Михаила Абрамовича, в котором фиксируются перемещения заключенного по Каргопольлагу. Из них ясно, что Свердлов был в лагерных отделениях поселков Волошка, Коменданск, Няндома, Островное, Воронино, Липово. В 1942 году Свердлов вернулся в Няндомский лагерь, где за два месяца до окончания срока — 13 сентября 1943 года — он умер от «…паралича сердца на почве пеллагры», то есть от голода. Ему было 39 лет.

Согласно акту о погребении, «тело умершего в стационаре з/к Свердлова Михаила Абрамовича похоронено на кладбище л/п 2 ОЛП № 12…»

Жена Михаила Свердлова, работавшая инспектором отдела народного образования по музыкальному воспитанию детей, после ареста мужа была уволена и оказалась без каких-либо средств к существованию с восьмимесячной дочкой и десятилетним сыном. Благодаря друзьям ей с трудом удалось устроиться на малооплачиваемую работу в детский кинотеатр.

По воспоминаниям сына, «после смерти Сталина появились слухи, что многих людей, арестованных по политическим статьям, реабилитируют. Мама написала заявление в Главную военную прокуратуру. Пришел ответ, что Свердлов Михаил Абрамович в 1956 году посмертно полностью реабилитирован и восстановлен во всех правах за отсутствием состава преступления (не сочли нужным, правда, даже сообщить, где он умер и где похоронен). Надо сказать, что этот важнейший документ, который определял жизнь и судьбу отца и всей семьи на протяжении двадцати лет, был оформлен оскорбительно небрежно, на маленьком листке бумаги с зачеркиваниями и исправлениями, без всякой попытки принести какие-то слова сочувствия или извинения».